Проект «Внезапный оазис» от Cosmoscow и ВЭБ Центра: три разговора с художниками

В арт-пространстве ВЭБ Центра выставлены работы 12 художников из числа участников ярмарки современного искусства Cosmoscow. Проект «Внезапный оазис» включает разные медиумы от диджитал-арта до скульптур и живописи. Куратор Дарья Эпин создала site-specific проект, в котором исследует идею паузы, остановки среди суеты большого города. Проект завершится в день закрытия 13-го выпуска ярмарки Cosmoscow — 14 сентября. INTERIOR+DESIGN обсудили с тремя художниками идеи их проектов.

По теме: Прогулка с художником Виталием Пушницким по выставке «Студии. Ожидание» в Музее архитектуры

Кристина Сидорова

Почему именно медиаискусство стало инструментом в вашем творчестве и работе?

Я пробовала разные направления — живопись, керамику, видео, фотографию, интересовалась режиссурой. Цифровое искусство я для себя не рассматривала. Но 2022 году начала эксперименты с инструментами искусственного интеллекта, и это меня увлекло.

Какая идея заложена в основе проекта Recovery?

Это первая крупная работа после творческого перерыва. Проект дал мне новые силы и вдохновение. Название Recovery связано как с этим личным опытом, так и с образом природы будущего, которая способна адаптироваться, сохранять жизненную силу при любых обстоятельствах, а также дарить любовь и внутренние ресурсы нам с вами.

В чем находите вдохновение?

Главный источник вдохновения для меня — природа. Хотя я работаю с современными технологиями, сам процесс ощущается как классическая творческая практика, а не что-то исключительно цифровое. Вспоминаю о том, что работаю с цифрой, только когда начинает болеть спина и появляется острое желание вернуться в реальный мир и прогуляться по лесу.

Яков Хомич

Ваши работы идеально вписываются в концепцию выставки «Внезапный оазис». На персональной выставке «В поисках короля Джулиана» вы передали экзотический дух Мадагаскара. Как повлияла на вас эта экспедиция?

Поездка повлияла достаточно сильно, несмотря на ее небольшую продолжительность. Посмотреть на совершенно другой мир всегда полезно. Выносишь оттуда много уроков. Для себя самым важным впечатлением оставлю ощущение совершенно иного течения жизни, мыслей, местных людей, правил, законов, отношения даже к таким базовым понятиям, как жизнь и смерть, например.

Какую идею вы хотели передать выбранными работами?

Хотелось показать Мадагаскар, его сложность, многосторонность местной жизни и историю острова, о которой мы мало что знаем на самом деле. Меня зацепила, конечно, природа, джунгли, национальный парк. Возникли сразу ассоциации с Руссо. Анри Руссо — француз, французы были колонизаторами Мадагаскара в свое время, и до сих пор французское влияние сильно ощущается на острове. И вот эта сложность перипетий, сплетений их судеб, разных культур — оно и делает историю этого места богатой и неоднородной.

Над чем работаете сейчас?

Отдельно хочу рассказать о местных людях — мальгаши. Их внешность. Я сделал пару портретов для выставки, портреты колонизаторов, они были такие размытые, как старые фотографии. И как след истории, который все еще с нами, но чем дальше, тем больше он уходит в небытие, в туман времени. А также несколько портретов местных жителей. Мне запомнились их лица с очень необычной внешностью — это смесь африканских черт лица с азиатскими, очень красивое лицо и телосложение. Однажды во время похода мы развели костер, сделали ужин, и мне удалось обратить внимание на лица местных жителей при свете огня. Как они освещаются таким мягким, теплым светом. Это было ночью, когда вокруг ничего не видно, только звезды и луна проявляет рельеф местности. И вот этот костер был еще одним источником света в тот момент, когда лица людей приобрели такую значительность и цельность для меня. И сейчас я продолжаю обращать внимание на лица людей, как много уже сказано в их глазах и улыбках, чтобы передать в своих работах их историю, а для себя самого раскрыть и полюбить человека по-новому.

Иван Горшков

«Трио» — это город, технологии и фантазии? Расскажите об идее и процессе работы над вашим проектом?

Прежде всего, как художник, я занимаюсь комбинаторикой и тотальным коллажированием. Я делаю сложные многослойные объекты, картины, коллажи, где комбинируются разные материалы, контекст, обстоятельства. Все это неожиданно наслаивается, и появляются интересные сочетания. Надувные скульптуры — это отдельная страница в моей практике. Это комплексные работы, которые являются выпуклыми картинами — цветная ткань, как холст, только надутая в форме каких-то объемов. На ткань наносится краска, коллажные элементы — парики, маски, а в основе арт-объекта находится металлическая конструкция. Для меня это классическое сочетание линии и пятна. Эти вещи можно считать пост-интернет искусством, так как в них есть и интернет-картинка, и нейросетевые генерации. И все эти аэрофигуры фактически прямое воплощение 3D. И мой интерес в том, как преображается проект из цифрового в физический и обратно. Появление этой серии задумывалось мной как экспортная история, потому что главной стороной надувных вещей является их мобильность. В сдутом виде этот объект помещается в спортивную сумку, что дает возможность экспонировать его в совершенно разных местах или городах даже в рамках одного дня.

Ваш бэкграунд работы с паблик-артом впечатляет. Как изменилось отношение публики к искусству на улице за последние десять лет, по вашему мнению?

Я не отношу себя к уличному художнику, хотя за годы собралось большое количество разных опытов. Но общая тенденция достаточно неплохая — процессы общественного восприятия они эволюционные, небыстрые. Также это зависит от регионов и разных стран. Если говорить про Россию, то невозможно объективно говорить за всю страну. Я, например, живу и работаю в Воронеже. Это мой родной город. Поэтому я могу сказать, что за последние 10-15 лет восприятие современного искусства, в том числе паблик-арта, стало более прогрессивного уровня. Увеличилось количество людей, интересующихся такими культурными феноменами, отношение стало более спокойное и адекватное. То, что раньше казалось диким, сегодня стало нормой городской реальности.

Над чем сейчас вы работаете? Какие ближайшие планы?

Мой главный фокус сейчас — уличная скульптура. Последние два года я разрабатывал определенную методологию и технику производства пластиковой скульптуры и вижу сейчас в этом для себя будущее. Хочу направить свои мысли и энергию в это русло, потому что открываются такие технологические возможности, которые совсем недавно казались фантастическими. А сейчас то, что могли себе позволить 5 лет назад успешные художники с большими бюджетами, например, 3D-сканирование, всевозможная обработка материалов и материализация 3D-моделей в самых разных материалах и техниках, становится не просто доступным, а очень доступным. Как комбинатор, я не могу пройти мимо и делаю ставку на работу с 3D, которая как раз соединяет исходники из реального физического мира и цифрового и воплощается в больших парковых или городских скульптурах. Этим экспериментам я и хочу посвятить свое ближайшее будущее.