Маурицио Каттелан: тот самый банан за миллион
21 сентября 2025 г.
Маурицио Каттеллан (Maurizio Cattelan, р. 21.09.1960), 65-летний скульптор-провокатор, не раз заявлял, что уходит на покой. Однако каждый раз возвращался — в последнем «сезоне», например, с работой «Комедиант» в виде подгнившего банана, приклеенного к стене скотчем. В прошлом году Sotheby’s продали его за шесть с лишним миллионов долларов
Покупателем оказался китайский криптомиллионер Джастин Сунь, который на следующий день после торгов съел свое приобретение перед камерами, тем самым включившись в предложенную Каттеланом игру. Тот сделал себе имя именно на таких акциях. Неслучайно своим альтер эго он называет художницу-акционистку Марину Абрамович, с которой его роднит «инструментарий»: провокация, эпатаж, часто китч на грани фола.
По теме: Марина Абрамович: страх, смерть и надежда в 10 работах «бабушки перформанса»
Каттелан пришел в искусство случайно. Падуанец из простой семьи, в молодости он успел поработать шофером, садовником, гробовщиком. Даже донором спермы — и этот факт лег в основу одной из его инсталляций, шесть лет назад ее показывали в Москве в ГМИИ им. Пушкина: проект Spermini изображал закрепленные на стене миниатюрные автопортреты Каттелана — характерной формы и выполненные из латекса. Ироничный подход ко всему, включая собственную персону, всегда был частью творческого образа художника.
Так же лихо и беззастенчиво он обращался и с Папой, и с Кеннеди, и с Гитлером. Слава пришла к Каттелану в середине 1990-х, когда одна за другой появилось несколько скульптур, взбудораживших публику. От самоубийства белки в работе Bidibidobidiboo 1996 года до придавленного метеоритом понтифика в La Nona Ora 1999 года. И Гитлера школьником, поставленного в угол, 2001-м.
На Каттелана обрушились все: от экоактивистов до религиозных сообществ и жертв Холокоста. Между тем La Nona Ora за несколько миллионов купил французский миллионер Франсуа Пино, и сегодня работа находится в его коллекции. А скульптура Him или, как ее еще называют, «Кающийся Гитлер», в 2016-м ушла на Christie's за рекордные 17 миллионов долларов. Сегодня Каттелан, самоучка, начинавший с веерных рассылок своих работ по галеристам, — один из самых дорогих художников современности. На эпатаже можно немало заработать!
Он часто использует чучела животных и восковые фигуры. Даже скульптором его можно назвать с натяжкой, его работы — это инсталляции с подтекстом. Это или социальные выпады, или политические. Глобальная критика эпохи.
Программной вещью «зрелого» Каттелана можно считать золотой унитаз — инсталляцию America, впервые показанную на его персональной выставке в Музее Гуггенхайма в Нью-Йорке. Оммаж Дюшану в данном случае работал по своему прямому назначению: унитаз из нескольких килограммов золота поставили в одной из уборных музея. Правда, под охраной и с лимитом в пять минут на отправление нужды на каждого посетителя. Автор так характеризовал свою работу: «Однопроцентное искусство для девяноста девяти процентов». Что это, если не плевок массовому сознанию.
В 2019-м работа уехала на выставку Каттелана в Англию, которая проходила в легендарном британском поместье Бленхейм, — и там ее… украли. Предполагаемых грабителей впоследствии задержали, но унитаз не нашли: видимо, его успели отдать на переплавку.
В 2019-м появилась и самая известная на сегодняшний день работа художника — Comedian, «Комедиант», банан, приклеенный к стене скотчем. Ее выставляла галерея Perrotin на ярмарке Art Basel, и вещь сразу стала сенсацией. Масла в огонь добавило и то, что «коллекционный» дизайн тиражом в три экземпляра продавался по 120 тысяч за каждый. И все три банана за эти деньги купили. А один даже прилюдно съел другой художник-акционист, жаждавший привлечь к себе внимание.
Каттелан признается, что мало что делает своими руками: на него работает целая команда скульпторов, художников, декораторов. Его же роль заключается в том, чтобы отфильтровывать идеи. Неудивительно, что, как истый постмодернист, он сравнивает свое вдохновение с пищеварением. Между тем, сколько бы он ни издевался над публикой, его только больше любят. За право устроить его персональные выставки борются лучшие мировые музеи и галереи мира. Самая громкая ретроспектива состоялась в 2011-м в Нью-Йорке под названием All: больше ста работ художника — и заявление, что он решил завязать с творчеством. Которое, правда, оказалось лишь очередной из его бесконечных мистификаций.
Весной 2025-го в престижнейшей лондонской Gagosian Gallery показывали очередной проект 65-летнего мастера. Bones, «Домино», объединила работы-высказывания на злобу дня: это, например, испещренная выстрелами золотая стена или мраморная голова чудовища Минотавра. Каттелан сам с удовольствием демонстрировал их ордам желающих.
Единственной профессией, которую Каттелан когда-то получил, было столярное дело: в юношеские годы он подрабатывал в мебельной мастерской. Его достижения в дизайне отмечены коллекциями для таких же, как он, провокаторов Seletti и Gufram. В первом случае это эпатажная мебель, ковры, посуда и текстиль с фирменными принтами Toiletpaper, журнала про современное искусство, который он начал делать в 2012-м вместе с авангардным фотографом Пьерпаоло Феррари. Во-втором — несколько вполне прикладных вещей: пуф, табурет и вешалка. Первый, правда, в виде откушенного кем-то куска мыла, а второй — в форме надгробного камня.
В 2010-м в Милане на площади Аффари перед зданием Фондовой биржи появился монумент из каррарского мрамора, созданный Каттеланом. 11-метровая длань с обрубленными пальцами — всеми, кроме среднего. Характерный жест получил множество истолкований, как всегда с его работами . Самая популярная версия — «Да пошли вы!», обращенная к капиталистическому миру менял, наживающихся на деньгах из воздуха. Более изощренная — недвусмысленное послание фашизму, ведь раньше в этом здании, памятнике тоталитарной архитектуры, находился нацистский музей. Название работы L.O.V.E. расшифровывается совсем не романтически: Libertà, Odio, Vendetta, Eternità, то есть «Свобода, Ненависть, Месть, Вечность».
Гротескное, спорное творчество Каттелана называют «хакерством» от искусства. Сам же он говорит о себе так: «Я никогда не сделал ничего более провокативного и жестокого, чем то, что я вижу каждый день вокруг. Я — всего лишь губка. Или репродуктор».
