Марина Абрамович: страх, смерть и надежда в 10 работах «бабушки перформанса»

За свою карьеру длиной более полувека Марина Абрамович превратила перформанс в вид искусства, о котором говорит весь мир. Однако ее творческий путь начался с классической живописи. Марина получила образование в Академии художеств Белграда и начала заниматься перформативными практиками только в 1970-х.

По теме: Олафур Элиассон: волшебник радуг и водопадов

Творчество стало образом жизни Марины Абрамович, а тело — главным материалом и холстом. Почти все ее работы следуют принципу повторения и ритуализации повседневных действий и практике выдержки, исследованию внутренней силы. Она постоянно раздвигает границы физической и психологической выносливости, совершая немыслимое и оказываясь в одном шаге от смерти, а ее работы находятся на хрупкой границе интимного и публичного, концептуального и экзистенциального, физического и духовного.

Спутником Марины в жизни и творчестве с 1975 по 1988 год был другой художник-концептуалист, Улай (Франк Уве Лайсипен). Они познакомились в Амстердаме во время подготовки одного из перформансов, где он был ее ассистентом, и не расставались на протяжении 12 лет. Вмести они исследовали отношения мужской и женской сущности и двойственность природы человека. С 1989 года, после расставания, которое бывшие партнеры превратили в еще один художественный акт, Марина возобновила сольные работы. Они были революционными во всех смыслах, но прежде всего — в открытости и искренности взаимодействия, вовлечении публики в процесс рождения произведения, когда зрители могли оказаться недопустимо близко, быть в присутствии художника.

Ритм 10. 1973

«Ритм 10» — первый из серии «опасных» перформансов, реализованных Абрамович в этот период. В своих мемуарах она так описывает его: «Меня пугает мысль о смерти. Когда в самолете возникает турбулентность, меня трясет от страха. Я начинаю составлять свое завещание. Но когда дело доходит до моей работы, я отбрасываю любую осторожность. Именно так я отнеслась к „Ритму 10“». В ходе перформанса художница «играла» с двадцатью ножами разного размера: их нужно было вонзать в поверхность между разведенными пальцами руки так быстро, как только возможно. «Как русская рулетка, это игра храбрости и глупости, отчаяния и тьмы — идеальная славянская игра», — добавляет она. Каждый раз, поранившись, она переключалась на следующий нож, а случайные вскрики регистрировали магнитофоны.

«Довольно скоро я использовала все десять ножей, и белая бумага была запятнана моей кровью. Толпа, включая Бойса (художника Йозефа Бойса. — Прим. ред.), смотрела и молчала. И меня охватило очень странное чувство, о котором я никогда не мечтала: по моему телу как будто пробежало электричество, я и зрители стали одним целым. Единым организмом. Чувство опасности в комнате объединило зрителей и меня в тот момент: мы были здесь и сейчас и нигде больше. <…> Ты больше не тот, каким ты себя знал. Ты что-то другое. Там, на полу спортзала Мелвилл-колледжа в Эдинбурге в Шотландии, я как будто стала одновременно приемником и передатчиком огромной, теслоподобной энергии. Страх ушел, боль ушла. Я стала Мариной, которую еще не знала».

Ритм 0. 1974

«Ритм 0» — один из самых противоречивых, экстремальных и напряженных перформансов, который вспоминают в контексте Абрамович. Это и исследование тела, и исследование человеческой натуры, которое доказывает: если предоставить публике право действовать, она способна… на все. Художница провела 6 часов с 72 предметами в галерее, начиная от совсем безопасных, вроде винограда, парфюма, расчески и помады, до гвоздей, лезвий, ножниц и заряженного пистолета, которые зрителям было предложено использовать на свое усмотрение. На время перформанса само тело Абрамович как бы стало одним из предметов в наборе. Если в первые часы посетители вели себя достаточно сдержанно, то после стали разрезать одежу лезвиями и оставлять порезы на теле художницы. Перформанс пришлось прервать, когда двое мужчин вложили заряженный пистолет в руку художницы и подвели его к ее голове. В документации перформанса видно, какие эмоции переживает Марина, однако она не сдвинулась с места до истечения шести часов. В одном из интервью в 2010-м она говорила, что шрамы от порезов остались на ее теле до сих пор.

Imponderabilia. 1977

Imponderabilia, или «Непостижимость», был исполнен Мариной совместно с Улаем. Для него они превратились в «живой вход» в галерею современного искусства в Болонье — зрителям предстояло пройти через узкий проем, где стояли обнаженные художники. «Каждый проходящий должен выбрать, с кем из нас встретиться взглядом», — добавляет Абрамович. Оказавшись внутри музея, посетители понимали, что их снимала скрытая камера — момент сомнения и выбора был тем самым «неуловимым» в определении человеческого поведения. Перформанс, который должен был продолжаться три часа, был прерван полицией по истечении 90 минут.

Отношения во времени. 1977

В этом перформансе важность доверия партнеру снова выходит на первый план. Марина и Улай должны были провести 16 часов со сплетенными волосами в галерее. Сидеть на полу практически неподвижно на протяжении долгого времени действительно сложно, и способность каждого продолжать напрямую зависела от выдержки другого. Однако в этом случае художники хотели понять, насколько энергия публики сможет заставить их вновь раздвинуть границы возможного. Поэтому спустя 16 часов, когда усталость была максимальной, в зал пригласили зрителей — и в итоге перформанс продлился 17 часов.

Балканское барокко. 1997

Рассказывая о прошлом, Марина Абрамович подчеркивает, что ее родиной была Югославия, страна, которой больше не существует. «Балканское барокко» было показано на Венецианской биеннале 1997 года и посвящено одному из самых кровавых военных конфликтов в Европе после Второй мировой. «Когда в Боснии началась война, для меня это было очень трудное время, — говорит художница. — Меня там не было. Я долгое время жила за пределами страны. И я помню, как многие художники сразу же отреагировали и выступили с протестами против ужасов той войны. И я помню, что ничего не могла сделать. Это было слишком близким». В павильоне видеоработу сопровождает перформанс, в ходе которого Абрамович танцует, рассказывает историю крысолова из Белграда и моет кости домашнего скота. «В Венеции было лето, очень-очень жаркое, и уже через несколько дней из костей начали выходить черви. И запах был невыносимым. Сама идея состояла в том, что, промывая кости, стереть кровь невозможно: кровь с рук не смоешь, как не смоешь позор войны. Но также важно было выйти за рамки опыта, чтобы этот образ можно использовать для любой войны в любой точке мира. Так, чтобы личное могло стать универсальным».

Энергия покоя. 1980

«Ритм 0» и «Энергия покоя» — две работы, которые художница называет самыми сложными в своей карьере, поскольку в обоих случаях она не отвечала за происходящее. В «Энергии покоя» Марина и Улай своим телом держали баланс натяжения тетивы лука, стрела в котором была направлена прямо в сердце художницы. Два микрофона, прикрепленные у сердца, позволяли им слышать сердцебиение друг друга, которое усиливалось с каждой секундой. Перформанс, построенный на полном доверии партнеров, продолжался всего четыре минуты и десять секунд, но Марина говорит, что ей он показался вечным.

Любовники: прогулка по Великой Китайской стене. 1988

Последняя из совместных работ с Улаем стала самой трагичной и самой продолжительной. Они прошли всю Великую Китайскую стену в 1988 году, начав с разных концов. Его можно рассматривать и как оммаж их первому совместному перформансу «Отношения в пространстве», когда их тела сталкивались на все возрастающей скорости. Марина и Улай шли навстречу друг другу 90 дней, но делали это только для того, чтобы навсегда проститься.

Дом с видом на океан. 2002

Перформанс «Дом с видом на океан» проходил в Sean Kelly Gallery в Нью-Йорке после трагедии 11 сентября. «Нью-Йорк и его жители стали другими, более эмоциональными, более уязвимыми, более духовными, — находит Абрамович в то время. — Вся идея работы была экспериментом». Художница провела 12 дней в импровизированном доме на виду у зрителей. В трех комнатах, которые изображали ванную, гостиную и спальню, всегда открытых взгляду, она проводила дни, питаясь только чистой питьевой водой и совершая таким образом акт очищения. Дом был поднят на платформу, спуститься с которой было невозможно — ступени лестницы были остриями ножей. «Такой строгий образ жизни и очищения мог бы изменить окружающую среду и изменить отношение людей, приходящих ко мне. Если они просто придут, останутся и забудут о времени», — добавляет она.

Обнаженная со скелетом. 2005

Марина использовала скелеты в нескольких своих работах. В этом случае его размеры полностью совпадали с параметрами тела художницы. Медленно начиная движение, она заставляла его оживать вместе с ней, как бы наделяла его собственной энергией. Эта работа посвящена встрече человека с неотвратимостью смерти, страхом боли и умирания, самым болезненным и глубоким из возможных.

В присутствии художника. 2010

Эту работу можно назвать одной из самых чувственных и искренних в карьере Абрамович. О ней хорошо рассказывает одноименный документальный фильм, который был снят во время подготовки и проведения ретроспективной выставки художницы в MoMA в 2010 году. В течение трех месяцев восемь часов в день шесть дней в неделю Марина проводила в зале музея, где оказаться напротив нее и встретиться с ней взглядом мог любой желающий. В перформансе смогли принять участие около 1400 человек, перед зданием выстраивались огромные очереди, но самой запоминающейся стала ее встреча с Улаем, который также пришел в музей, чтобы оказаться в присутствии художника.

• Марина Абрамович. Королевская академия художеств, Лондон. До 1 января 2024 года.

Уникальный контент специально для Yandex.Zen