В Воронеже из-за санкций закрылся первый в России крематорий. В 2020 году он был удостоен премии RUSSIAN PROJECT как лучшее общественное сооружение.
По теме: Ольга Яковлева и Павел Стефанов: реконструкция дома в Воронеже
Архитекторы Ольга Яковлева и Павел Стефанов стремились передать в архитектуре сакральное назначение объекта. Пытаясь сломать традиционные устои, советское правительство в 1920-х годах пропагандировало кремацию как уравнивающую всех и каждого. В этот ритуал новая власть вкладывала не только атеистический, но и технологический пафос. Однако таких построек было создано мало (сегодня их в России чуть более двадцати), и «запоминающаяся архитектурная концепция» — это явно не про них. Между тем ритуальные здания в мире строят архитекторы высочайшего уровня, такие Эдуарду Соуту де Моура или Тойо Ито: звездная архитектура располагает к мыслям о вечном.
Работу Ольги Яковлевой и Павла Стефанова стоит признать удачным образцом. Здание воронежского крематория — простое в плане, без какого-то ни было декора и намека на сиюминутные тренды. В основе — вечные принципы золотого сечения, точно выверенные пропорции, умиротворяющая симметрия, деликатная графика. Все это призвано отражать идею перехода человека в вечность.
Архитекторы вспоминают, что изначально была идея сделать фасады зеркальными. Но от нее отказались, так как в России принято перед похоронами завешивать зеркала. Тем не менее эффект зеркальности удалось создать — за счет отражений в воде искусственного водоема. Кроме того, объем воды как бы отрывает здание от земли, наряду с четким ритмом колонн создавая ощущение покоя.
Авторы проекта позаботились о людях с ограниченными возможностями: добавили пандусы, необходимое оборудование в санузлах. Широкие дверные проемы и трехметровые двери с ручками на всю высоту не только поддерживают масштаб здания, но и создают безбарьерную среду. Как всегда, архитекторы постарались максимально использовать местные материалы, поэтому в проекте появился юрский мрамор из ближайшего к Воронежу карьера.
