Элиза Фуксас на фоне живописной стены и светильника 1950-х гг.Дочь знаменитых архитекторов Массимилиано и Дорианы Фуксас дебютировала как режиссер и обустроила жилье в Риме. И в том и в другом случае она проявила независимый характер.
Римлянка Элиза Фуксас — женщина разнообразных талантов. В арсенале ее профессий — архитектура, журналистика, менеджмент. Дочь знаменитого архитектора Массимилиано Фуксаса и его жены Дорианы, она когда-то хотела стать оперной певицей, но отказалась от сцены. О чем немного жалеет, потому что данные — голос и артистизм — были замечательные.
Гостиная. Свои живописные стены Элиза покрыла надписями. Фотография В. Галло. Красный табурет, диз. К. Моллино (1959). Элиза умеет быть эксцентричной: защищая диссертацию по архитектуре, она сделала макет здания из черного шоколада, после защиты съела его полностью. Что символизировало отказ от профессии и преодоление родительской опеки. Элиза написала книгу «Дочь», которая вышла в престижном издательстве Rizzolli. Это своеобразный портрет родителей — папы, притцкеровского лауреата, и мамы, известного историка искусства, упешного архитектора и дизайнера, — увиденных глазами их чада.
«Мы с папой и мамой очень любим друг друга, особенно за независимые сильные характеры. Конечно, мне очень повезло. Яркие творческие родители — скорее удача, чем напряжение и ответственность. Родись я в другой семье, я не стала бы тем, кто я есть. Банально, но это так».
Гостиная. Диван La Michetta, диз. Г. Пеше, Meritalia, ковер выпущен ограниченным тиражом по эскизу А. Калдера. Красные стулья и табуреты, диз. К. Моллино. Внизу на стенах оставлен бордюр — благодаря ему высота помещений ощущается соразмерной человеку.Элиза закончила свой первый полнометражный фильм «Нина», который снимала в течение восьми лет. Опус был показан на кинофестивалях в Токио и Лондоне, а на смотре в Бари удостоился специального упоминания. Главной героине около двадцати, она проводит месяц в Риме. Пустые окраины итальянской столицы — основная визуальная тема фильма. Так и в собственном жилище — Элиза осознанно культивировала пустоту.
Вид из гостиной на кухню и столовую. Симметричные проемы без дверей с акцентированной верхней линией организуют пространство. Винтажный стул LCW, диз. Ч. и Р. Имз (сегодня модель выпускает Vitra). Под потолком установлен кинопроектор. «В отличие от фильма, работа над домом завершилась быстро — всего за несколько недель, — говорит хозяйка дома. — Идея была одна: создать место, где ничто не отвлекает от интеллектуального и творческого труда. Пусть мое жилье выглядит не очень гостеприимным, главное, тут можно сосредоточиться. Пусть даже за счет комфорта. Изначально у меня были стол, три стула и книжный шкаф. Ни ковров, ни произведений искусства. Интерьер безо всякой идентификации, который мог возникнуть где угодно».
Со временем дом потерял монашескую аскетичность, но осознанная скупость в обстановке осталась. «Терпеть не могу беспорядок, предметы, которые не имеют своего места, бесполезные вещи. Даже объекты декора кажутся мне отвлекающими и вредными. Дисциплина пространства помогает нам меньше уставать и не впадать в бессмысленную суету». Безусловно, интерьеры отражают характер своего владельца, но Элиза полагает: влияние человека и окружения всегда взаимное.
Столовая — самое эффектное по цвету и композиции помещение. На стене — три скульптурных рельефа американского мастера В. Галло. Весь дом обжит и увиден Элизой как одна комната. Даже если в проемах есть двери, они почти всегда открыты. Пространство хорошо просматривается, выглядит естественно. «В любой момент можно вынести все, что не оказалось нужным, — шутит хозяйка. — Рим — мегаполис невероятно плотной застройки, исторически многослойный. По здешним улицам бродят толпы туристов. Мне хотелось создать ощущение воздуха, простора и тишины — паузу в потоке жизни Вечного города».
Гостиная. Диван La Michetta, диз. Г. Пеше, Meritalia, ковер выпущен ограниченным тиражом по эскизу А. Калдера. Красные стулья и табуреты, диз. К. Моллино. Внизу на стенах оставлен бордюр — благодаря ему высота помещений ощущается соразмерной человеку.Часть стен в доме Элиза покрыла спонтанными надписями. Что-то написано краской, что-то нарисовано карандашом или процарапано по штукатурке. «Все эти фразы стали своеобразной хроникой моей жизни», — говорит хозяйка. Cреди них есть диалог с бывшим бойфрендом, реплики гостей, пожелания и автографы, а также карандашный портрет.
Спальня проста и элегантна. Потолок и балки выкрашены в белый цвет. От ванной комната отгорожена раздвижными панелями из зеленого стекла, такими же, что отделяют комнату от гостиной. На стенах сквозь слои изысканных тонов просвечивают следы старой краски. В результате получается сложносочиненная фактура, которая выглядит как настоящая живопись. Зеленая столовая, розовая ванная, серовато-бежевая спальня.
Ванная комната решена в розовой гамме. На полу тот же травертин, что и во всем доме. Ванны нет, но душевая кабина оборудована по последнему слову техники. Вместо выдвижных ящиков — круглые короба. Если стены создают ощущение заброшенного жилья, то пол, в отличие от них, — дорогой и новый, из травертина. Он сообщает, что обшарпанность не следствие бедности, а осознанный прием. Невероятный колорит дополняет мебель: мшисто-зеленая и лиловая обивка диванов в гостиной, а также ярко-красные стулья и табуреты — их спроектировал итальянский классик Карло Моллино в 1959 году.
Гостиная. Элиза знает толк в низкой мебели и умеет ее использовать. 
